В этом месяце ЮНКТАД опубликовал документ с систематизацией инвестиционных споров, когда-либо рассмотренных в международном арбитраже (механизм ISDS).[i] Из 1229 споров, как минимум, в 175 оспаривались меры принимающего государства в целях защиты окружающей среды, 192 были инициированы в секторе ископаемого топлива,и в 80 спорах касались возобновляемых источников энергии.[ii]
Проанализировав «экологические» споры, можно выявить две взаимосвязанные тенденции. Во-первых, большинство соглашений, на которые инвесторы ссылались для инициирования споров, были заключены в конце прошлого столетия. Архитектура этих соглашений ограничивает возможность государства принимать законодательство в рамках климатической повестки. В частности, в них отсутствуют исключения из обязательств, а под термин «экспроприация» подпадают все государственные меры, независимо от цели их принятия. В связи с тем, что экологические меры зачастую приводят к снижению стоимости инвестиций, резкому измению инвестиционного режима или сопряжены с отказом в выдаче разрешений (лицензий), инвесторы имеют все шансы оспорить их в арбитраже (и активно этот шанс используют[iii]). Показательно опубликованное в ноябре прошлого года решение Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС) по спору Rockhopper v. Italy. В нем британская нефтегазовая компания выиграла компенсацию €240 млн, доказав, что отказ в выдаче ей разрешения на добычу углеводородов на нефтегазовом месторождении является незаконной экспроприацией по Договору к Энергетической Хартии (и так как проценты на сумму компенсации за задержку ее выплаты продолжают начисляться, конечная сумма будет ежедневно увеличивается).[iv] Арбитры четко выразили свою позицию о сугубо правовом характере стоящей перед ними задачи: «трибунал признает и остро воспринимает тот факт, что существуют твердо выраженные экологические…взгляды на морскую добычу», однако «данное решение…скорее, решает рассматриваемый правовой вопрос…на основе конкретных международных критериев».[v] Это решение спровоцировало шквал критики,[vi] а также оживило призывы модернизировать или даже расторгнуть инвестиционные соглашения «старого поколения».[vii] Тенденция выхода из «устаревших» инвестиционных соглашений прослеживалась и ранее – например, в 2017 году количество расторгнутых соглашений превысило количество заключенных (22 против 18).[viii] В основном, это касается стран, которые в большей степени, чем остальные, пострадали от тяжбы с инвесторами: Боливия, Эквадор, Индия, Индонезия, ЮАР. Страны ЕС также прекратили применявшиеся между ними двусторонние инвестиционные соглашения, заключив специальное «соглашение о выходе» (termination agreement). Более радикальный способ выбрала Индия – расторгла все инвестиционные соглашения и приняла новое модельное соглашение, не позволяющее инвесторам обращаться к ISDS.
Во-вторых, в этих соглашениях отсутствуют положения, направленные на эффективную поддержку действий в области климата.[ix] Так, во многих из них нет специальных положений об охране окружающей среды и приверженности целям устойчивого развития. Поэтому государства заключают новые соглашения, в которых, как минимум, подтверждают свои обязательства в рамках климатической повестки. Например, новое модельное инвестиционное соглашение Нидерландов содержит такое положение в отношении обязательств королевства по Парижскому соглашению.[x] А модельное соглашение Марокко обязывает инвесторов «управлять инвестициями в соответствии с международными обязательствами, касающимися охраны окружающей среды, в соответствии с целями смягчения последствий изменений климата».[xi] ЕС также подтвердил практику включения в инвестиционные соглашения «амбициозных разделов по торговле и устойчивому развитию» и намерение «отражать устойчивый подход во многих других аспектах торговых и инвестиционных отношений».[xii] Перечисленные меры критикуются как недостаточно эффективные – они не предусматривают конкретных шагов по борьбе с изменением климата. Однако, во-первых, это и не первоочередная задача инвестиционных соглашений, а, во-вторых, даже отсылка к Парижскому соглашению в преамбуле может сыграть государствам на руку и склонить арбитраж к более environmental-friendly толкованию соглашения – «в свете объекта и цели».
В связи с этими процессами ЮНКТАД снова подчеркивает необходимость модернизации соглашений[xiii] и предлагает 10 правовых форм такой модернизации, включая совместное толкование соглашений, внесение в них изменений, замену устаревших соглашений новыми и отказ от нератифицированных договоров.[xiv] Какую из форм государства выберут и насколько далеко пойдут в попытках согласовать инвестиционные соглашения с климатической повесткой – этот вопрос с неизбежностью возникнет уже в ближайшем будущем.
Автор: Дарья Завершинская
[i] Итоговое количество споров по состоянию на 31 июля 2022 года.
[ii] Treaty-Based Investor-State Dispute Settlement Cases and Climate Action, IIA Issues Note 4,
September 2022.
[iii] ‘Investor-State Dispute Settlement’ as a new avenue for climate change litigation, 2 June 2021.
[iv] Press release, Rockhopper Exploration plc, Successful arbitration outcome, 24 August 2022.
Ранее об этом споре Центр писал здесь.
[v] Award, ICSID Case No. ARB/17/14, 23 August 2022, para. 10.
[vi]
Arthur Neslen, Oil firm Rockhopper wins £210m payout after being banned from drilling, The Guardian, 24 August 2022.
[vii] Kyla Tienhaara, Regulatory Chill in a Warming World: The Threat to Climate Policy Posed by Investor-State Dispute Settlement, 22 December 2017.
[viii] Martin Dietrich Brauch, Reforming International Investment Law in ‘Climate in Research Handbook
on Climate Change Mitigation Law’ (Elgar; 2016), p. 27 in the Chapter.
[ix] The International Investment Treaty Regime and Climate Action.
[x] Kingdom of the Netherlands, Netherlands Model Investment Agreement, 22 March 2019, Article 6(6).
[xi] Kingdom of Morocco, Accord pour la Promotion et la Protection Réciproques des Investissement, June 2019, Article 20.4.
[xii] Communication from the Commission to the European Parliament, The Council, The European Economic and Social Committee and The Committee of the Regions, Trade Policy Review – An Open, Sustainable and Assertive Trade Policy, COM/2021/66 final,
18 February 2021.
[xiii] Investment Treaty Regime Needs Reform to Support Climate Action, UNCTAD, 6 September 2022.
[xiv] Phase 2 of IIA Reform: Modernizing the Existing Stock of Old-Generation Treaties, Issue 2, June 2017.
28 фев 2024
27 фев 2024
27 мар 2024
19 мар 2024