Во взаимоотношениях Китая и США в последние годы все чаще отмечаются конфликты по торговым вопросам. Их влияние так или иначе отражается на всей мировой торговле ввиду значимости этих двух субъектов: доля КНР в мировом экспорте составляет 40%[i], США – 10,22%[ii].
С введением Соединенными Штатами дополнительных таможенных пошлин на товары из КНР, а также иными ограничительными мерами, которые Китай справедливо расценивает как нарушение правил ВТО, начался новый виток эскалации торговой напряженности. В начале февраля 2025 г. США ввели дополнительную таможенную пошлину в размере 10% на ряд товаров из КНР, сославшись на национальную безопасность и «чрезвычайную ситуацию» (в частности, указав на «наводнение» синтетическими опиоидами), что было формально обосновано США положениями Закона о международных чрезвычайных экономических полномочиях (IEEPA). США, как известно, ритуально ссылаются на необходимость обеспечения якобы национальной безопасности в ситуациях, когда неприкрыто нарушают правила ВТО, а такие нарушения с правовой точки зрения не имеют никакого обоснования, включая по Статье XXI ГАТТ.
В ответ на эти меры КНР с 10 февраля вводит ответные меры против товаров из США: 15% на уголь и СПГ, 10% на нефть, а также 10% на сельскохозяйственную технику и автомобили с большим объемом двигателя[iii]. Китай также пытается отстаивать свои торгово-экономические интересы в правовом поле, прибегая к помощи Органа по разрешению споров ВТО (ОРС ВТО): Китай подал запрос на консультации (DS633)[iv], в котором требует разъяснений и указывает на несоответствие новых пошлин правилам ВТО.
В запросе КНР акцентируется внимание на том, что введенные США тарифы применяются избирательно только к товарам китайского происхождения, превышают размеры ставок, согласованные в рамках обязательств США перед ВТО, нарушают Статьи I:1 и II:1 (a) и (b) ГАТТ 1994 г., поскольку не предоставляют Китаю режим наибольшего благоприятствования, и вводят пошлины сверх максимума, зафиксированного в перечне уступок и обязательств США. Китайская сторона отмечает, что в результате введения подобных односторонних мер США аннулируют те выгоды, которые КНР получает в рамках ВТО.
Несмотря на то, что правовая позиция Китая выглядит убедительно, США вряд ли будут с правовой точки зрения доказывать, что их тарифы подпадают под статью XXI ГАТТ. Как известно, США упорно исходят из неподсудности этой статьи юрисдикции ОРС ВТО, что совершенно не соответствует действительности.
Как видится, спор DS633 вряд ли будет разрешен в рамках ОРС ВТО. Это скорее попытка публично показать, что в отличие от США, Китай сохраняет приверженность многосторонним правилам. Можно ожидать, что Китай попытается в процессе консультаций договориться с США, а в случае перехода спора в активную стадию и последующей подачи со стороны США апелляции «в пустоту» – вновь указать на недееспособность системы разрешения споров ВТО.
Помимо данного спора, у Китая накопился ряд претензий к США, отраженных в нескольких спорах (например: DS623, DS615, DS587, DS563), что говорит о системном характере разногласий. На фоне этого складывается ощущение, что торговая политика США и Китая фактически перешла в режим торговой войны, где каждая сторона автоматически предпринимает ответные меры, даже несмотря на то, что механизм разрешения споров ВТО предусматривает поэтапное и юридически формализованное рассмотрение таких дел, а право на ответные меры появляется лишь в случае неисполнения ответчиком решений ОРС ВТО. На практике большие экономики прибегают к параллельным действиям, что дестабилизирует мировую экономику в целом.
Ужесточение тарифов, вероятнее всего, приведет к ряду экономических последствий, в частности:
повышению себестоимости продукции для производителей обеих сторон;
перестройке логистики, поскольку бизнес попытается минимизировать риски за счет переноса производства в третьи страны;
росту нестабильности на международных рынках капитала и сокращению инвестиций ввиду взаимного недоверия инвесторов;
инфляции, которая распространится на все страны, которые зависят от доллара США или покупают китайские либо американские товары;
замедлению темпов экономического роста во многих государствах, которые завязаны на цепочки поставок из КНР или США.
Как будет развиваться ситуация? Во многом это зависит от того, в каком состоянии окажется система разрешения споров ВТО в ближайшие годы и сумеют ли США и Китай найти компромисс до (или вместо) разбирательства. В любом случае эскалация торговых барьеров и ответных мер несет существенные издержки для мировой экономики, эффекты которых следует иметь в виду.
Станислав Арнетт
[i] Китай на фоне проблем мировой экономики укрепил по итогам года позиции в международной торговле. URL: https://russian.cgtn.com/news/2024-12-29/1873242832168493057/index.html
[ii] Соединенные Штаты Америки: Доля в мировом экспорте. URL: https://ru.theglobaleconomy.com/USA/share_world_exports/
[iii] В КНР заявили, что Китай не будет инициатором нагнетания торговых споров с США. URL: https://tass.ru/ekonomika/23067789
[iv] DS633: United States – Additional tariff measures on goods from China. URL: https://docs.wto.org/dol2fe/Pages/FE_Search/FE_S_S009-DP.aspx?language=E&CatalogueIdList=312764&CurrentCatalogueIdIndex=0&FullTextHash=&HasEnglishRecord=True&HasFrenchRecord=True&HasSpanishRecord=True
19 дек 2024
10 дек 2024
12 мар 2025
28 фев 2025
